Для этого танцора эпоха сальсы началась еще в детстве: класс ударных в музыкальной школе, жизнь на Кубе. Она впиталась в кровь через звуки и движения. Нам стало интересно, как чувствуют сальсу те, кто занимается ею не три раза в неделю, а живет в этом ритме ежеминутно. Мы попросили Бориса Эча показать нам свой взгляд на мир энергоемкого и сексуального танца.
WLD: Борис, сразу хочется спросить, как думаете, русские любят сальсу, потому что это делает их ближе к солнечным странам?
Борис: Тут могут быть разные причины. Есть категория людей, которые едут в отпуск на Кубу или в Доминиканскую Республику, приезжают обратно и ищут способ вернуть то состояние, которое они испытывали во время отпуска. Другие люди давно мечтали заняться сальсой, но не находили время. И вот, когда им исполнилось 40 или даже 60, они приходят в школу танцев, чтобы реализовать себя. Наконец, есть категория людей, которые на занятия приходят за компанию с женой или друзьями. Чаще всего они узнают основы и уходят, но есть и те, кто задерживаются надолго.
WLD: Вы сказали, что к вам приходят и после 60. Значит, если в 25-30 лет пойти на урок сальсы, еще может выйти толк? Или все-таки любым танцам лучше обучаться с детства?
Борис: Толк выйдет из каждого. Единственная проблема, которая может возникнуть, потребуется больше времени, чтобы услышать музыку, почувствовать ритм. Все заключается в наработке. Если понять базу движений, выучить ее, чтобы она сама отвечала в корпусе, правильно чувствовать ритм, этого хватит, чтобы выучить любой танец.
WLD: А сколько минимум понадобится времени на изучение базы?
Борис: Полгода хватает почти всем, чтобы ощутить себя в танце.
WLD: Когда мы искали героя для интервью, вас посоветовали, как лучшего знатока сальсы в Санкт-Петербурге. Можете одним-двумя предложениями сказать, как вы добились такой репутации?
Борис: Во-первых, я люблю сальсу в любом ее проявлении. Танец, музыку, культуру стран. Во-вторых, я танцую всю свою жизнь и показываю, насколько это радостный образ жизни. И, наверное, из-за музыки. Потому что мы с группой записали диск с сальса-музыкой и стараемся просвещать людей и в этом направлении тоже.
WLD: А расскажите о музыке, в ней тоже должна чувствоваться радость жизни?
Борис: В музыке определенно есть нечто магическое. Она действительно всегда приносит радость. Радость, скорее всего, рождается ритмом. Если смотреть на корни, то это африканцы с их барабанами. И даже в незнакомой композиции на первой-второй минуте корпус начинает сам чувствовать, как ему нужно двигаться.
WLD: Поскольку любой танец начинается с музыки, вы в первую очередь считаете себя музыкантом?
Борис: Получается, да. В музыкальную школу я попал раньше, чем на бальные танцы. Сначала была музыкальная школа в России, потом на Кубе. Вернувшись, играл в группе, а затем создал свою.
WLD: А как же история, что сальса для вас началась еще до рождения?
Борис: Это правда. Моя мама танцевала на первых московских вечеринках.
WLD: Но она никогда не заставляла вас идти в танцы?
Борис: Я тянулся к ударным всегда. Все время стучал. Потом это вылилось в игру на конгах (кубинские барабаны). Но и к танцам всегда тянулся. Занимался в детстве бальными танцами, когда жил на Кубе научился основательно танцевать.
WLD: Что подразумеваете под «основательно»? В России не было школ?
Борис: Когда я был ребенком, еще не было школ. Точнее они были, но в них не было процесса обучения. Преподаватели просто танцевали вместе с учениками. Латиносы всю жизнь танцуют, и они не могут объяснить, как они это делают. Им проще показать. А на Кубе есть институты танца , принятые каноны. Но самое главное, там танец повсюду. И вот этому естественному танцу я учился на Кубе: на улице, в школе на переменках, на домашних вечеринках. Танец заложен в культуру этого народа, и ему не нужно учиться. Танец рождается сам собой. Вернувшись в Россию, я увидел, что появились разнообразные стилистики. Европейские, кубинские. Начали появляться каноны танца и здесь. Я понял, что хочу быть и преподавателем тоже.
WLD: Вы придерживаетесь кубинской стилистики?
Борис: Нет. Я придерживаюсь того, что танец называется сальса, и у него просто есть разные корни. Пуэрториканские и Кубинские. Это два главных родителя. Все, что касается Латинской Америки, они скорее копируют сальсу, вплетая в нее свои ритмы. Но большинство людей слушают музыку именно латиноамериканскую, поэтому они тоже играют большую роль. Я же не сторонник рассматривать сальсу с разных сторон, искать в ней сходства и отличия. Сальса — есть сальса.
WLD: То есть не стоит делить сальсу на стилистики?
Борис: Не стоит. Это вообще проблема мирового масштаба. Потому что существуют фестивали разных направлений, в том числе нью-йоркского, лос-анджелеского. Существуют также разные преподаватели. Все это дробит танцоров на разные группы. Но это неправильно.
WLD: Если нет единения, значит, существуют и споры? Бывает такое, что на соревнованиях один танцор доказывает другому, что он танцует не сальсу?
Борис: Сальса — танец социальный, и в России еще нет того уровня, чтобы проводить соревнования. Я не знаю, как уговорить человека уйти на три месяца в зал и поставить программу. И что нужно, чтобы человек сам этого захотел. Все ограничивается фестивалями, уроками, вечеринками. И поскольку все время сменяется кровь, этот уровень так и остается низким. Поэтому стандартов в сальсе нет, и каждый может выразить себя так, как хочет.
WLD: А еще проблемы есть?
Борис: По сравнению с Европой, где преподаватели постоянно учатся, посещают семинары, в России есть нежелание учиться, точнее отсутствует желание развиваться. И еще европейцы, как известно, владеют своим временем. Они анализируют, раскладывают по полочкам, планируют будущее. У нас же все происходит наобум. Взносы за участие в фестивалях вносятся за три дня с вопросом, почему нет скидок. И это не только в России, кстати.
WLD: Почему вы решили не получать звания, а открыть школу танцев?
Борис: Звания получаются сами собой. Я за ними не бегаю. Мне нравится то, что я делаю, мне нравится развиваться как танцор, преподаватель, организатор фестивалей. Мне нравится просвещать людей с точки зрения музыки, танца. Кто, если не я? :)
WLD: Каков ваш подход к ученикам? Берете только талантливых или готовы помочь любому?
Борис: Я не выбираю учеников. Они приходят, учатся. Бывает, что не успевают по программе, разочаровываются и уходят. Это похоже на естественный отбор. Но я занимаюсь со всеми.
WLD: Известно, что сальса — парный танец. Но мальчиков и мужчин довольно сложно привлечь в мир хореографии.
Борис: Это правда. Но только потому, что в России еще не настолько развит танец, как хобби. В Европе, например, считается модным танцевать. У нас же понятие моды искаженное. Некоторые танцевальные проекты оказываются вовсе не танцевальными, люди не видят других возможностей, они даже не знают о том, что можно танцевать где-то еще, помимо электронных вечеринок. А вот, побывав на Кубе, посмотрев на их вечеринки, приходят.
WLD: А какие цели преследуют мужчины, приходя на занятия? Есть ощущение, что туда идут за знакомствами.
Борис: Даже если сначала они приходят с такой целью, то на втором месяце обучения понимают, что это не главный смысл занятий. Они приходят ради удовольствия и отсекают все сексуальные мысли. К тому же, сальса очень энергичный танец, и эта сексуальная энергия преобразуется в искусство.
WLD: При дефиците мужчин, девушке можно прийти одной?
Борис: Можно. В нашей школе мы приглашаем парней из старшей группы на помощь. Однако при наборе группы, конечно, стараемся, чтобы в ней присутствовали мужчины.
WLD: Расскажите, с чего начинается первое занятие?
Борис: На самом первом занятии мы знакомимся с учениками, узнаем их цели, кто-то сразу говорит, что хочет преподавать или просто понять, что он умеет танцевать. Потом мы показываем все стилистики, которые изучаются в школе, чтобы человек понимал, что сальса рождалась не на пустом месте. Ну а дальше начинаем с музыки, с основных шагов.
WLD: Вы записали альбом, как музыкант. А на уроках ставите свои треки?
Борис: Я не сторонник ставить свою музыку, поскольку себя слушать очень сложно. Стараюсь открывать ученикам мир музыки, композиторов. Многие школы идут по пути упрощения музыкальной составляющей — используют миксы с простым ритмом. На мой взгляд, человек, привыкший к простому ритму, не сможет использовать более сложные ритмы в своем танце, не сможет развиваться.
WLD: Мы уже озвучили проблематику культуры, а что касается положительных изменений, — они тоже есть?
Борис: Конечно. Сейчас происходит пересечение стилистик. Направления, не связанные раньше между собой — сальса, бачата, кизомба — начали помогать друг другу. Объединяются на фестивалях, продвигают культуру. И это дает больший информационный поток. Люди начинают узнавать о разных стилистиках, танцоры развиваются в других направлениях. Это огромный плюс.
WLD: И напоследок, откройте секрет. Без чего невозможно добиться успеха именно в сальсе, как танцевальном стиле?
Борис: Без чувства ритма. Ритмика — неотъемлемая часть занятий. Не ощущая единства музыки и своего тела, невозможно прочувствовать танец. Не ощущая ритм, ты не можешь синхронизоваться с партнером. Через ритмику открывается корпус. Понимая корпус, ты понимаешь танец!
Интервью подготовила Екатерина Перминова.
Фотографии из личного архива Бориса Эча.
